4 апреля 2012
Повестка дня:
1. Информационная активность проекта «Открытое мнение».
2. Реакция на проект со стороны профессионального сообщества и СМИ.
3. «Медийная жизнь» электоральных рейтингов проекта.
4. Кто и как анализировал полученные данные.
5. Другое (что именно?)Ведущий: Сергей ДавыдовУчастники: Александра Болотина, Григорий Добромелов, Игорь Задорин, Владимир Звоновский, Кирилл Калинин, Светлана Нестерова, Анна Новикова
22.03.2012, 18:00, Москва.
В первой части семинара Сергей Давыдов сделал доклад, посвященный истории проекта «Открытое мнение» в публичной сфере. В основу доклада были положены материалы, собранные Игорем Задориным (см.: http://igor-zadorin.livejournal.com/5054.html).
1. Проект «Открытое мнение» был инициирован Игорем Задориным 16 декабря 2012 г. В этот день им были опубликованы в личном блоге igor-zadorin.livejournal.comдве концептуальные записи, содержащие обращение к коллегам и описание идеи проекта. Обращение было также размещено на портале Sociologos.ru и сайте РОС. Также была создана группа в Facebook, в которую Задорин первоначально пригласил 34 участника.
2. Первые полтора месяца публичная жизнь проекта была ограничена дискуссиями в Facebook. Две первые публикации о проекте появились в «Московских новостях» и на телеканале «Дождь» 2 февраля. Им предшествовала первая оффлайновая встреча инициативной группы, состоявшаяся в рамках конференции памяти Крыштановского на социологическом факультете НИУ ВШЭ. К этому моменту было выработано общее видение дизайна проекта и схемы его реализации.В статье Юлии Хомченко идею проекта прокомментировали И. Задорин, Е. Башкирова, А. Чепуренко, А. Ослон, В. Федоров, Л. Гудков.
3. Активизация PR-активности происходит в связи с запуском полевых работ. 8 февраля в группе опубликованы наброски к PR-кампании проекта, подготовленные Игорем Задориным. 11 февраля распространен пресс-релиз проекта №1, посвященный началу полевых работ. 12 февраля выбран пресс-атташе проекта (Сергей Давыдов), а 13 февраля отрабатывается идея Владимира Звоновского пригласить в региональные колл-центры, ведущие полевые работы, местных журналистов и топовых блоггеров. Наконец, 17 февраля вышел пресс-релиз проекта №2, в котором было объявлено о завершении первого и начале второго этапа полевых работ.
Публикационные результаты данной стадии проекта достаточно скромные: статья участника группы Дмитрия Фролова «Правду в глаза» на портале Research&Trends (13.02), две публикации ИА Regnum, вторая статья Юлии Хомченко в «Московских новостях» («Ручная выборка», 17.02).
В этот же период были получены первые отклики массовой аудитории о проекте – реакция на приглашение в Самарский колл-центр, опубликованное в ЖЖ-группе SAMARA-RU. Коротко их можно свести к 1) вопросу «Кто заказчик?» в различных формулировках; 2) выражениям недоверия к социологическим опросам в целом и телефонникам в частности. Данная дискуссия позволила участнику проекта Леониду Бляхеру высказать 17.02 в своем ЖЖ lenyaследующую точку зрения: «...Общественность НЕ ПОВЕРИЛА. С ее – общественности – точки зрения – так не бывает. Объяснения Задорина о задачах и пафосе проекта воспринималось, как попытка уйти от прямого ответа – кто Вам платит. ...для среднестатистической прогрессивной (регрессивной) общественности это – только ЕЩЕ ОДНО МНЕНИЕ. Его точно также отвергнет «обиженная» сторона или обе, если результаты их не устроят... Может быть ТАКОЕ восприятие результатов этого, крайне благородного проекта заставит ученых вспомнить, что ученый с НАУЧНЫМИ текстами должен обращаться не к общественности, а к «цеху», а «цех» уже выстраивать отношения с общественностью. Все иное ведет к банальной профанации научного знания...».
4. Основной массив публикаций, посвященных проекту, был связан с распространением поздно вечером 20.02 пресс-релиза проекта №3 с приложением – линейным распределением ответов на вопросы анкеты. Фактически интерес со стороны СМИ был проявлен лишь к одному из вопросов, связанному с намерением голосовать на предстоящих президентских выборах.
Одна из первых публикаций – новость под заголовком «Независимый соцопрос «Открытое мнение» дал Путину 48% в первом туре, ВЦИОМ – 58,6%» появилась на сайте Газета.ру 21.02 в 12:17. В 13:28 этот же ресурс опубликовал развернутую статью (автор – Светлана Бочарова) с подверстанной справкой «Что такое проект «Открытое мнение»?» Материалы содержали заведомо некорректное сопоставление электорального рейтинга «Открытого мнения» и электорального прогноза ВЦИОМа, а также вывод о предстоящем втором туре выборов; в остальном трактовка результатов была вполне корректной. Публикации в Газете.ру и их основные выводы были активно растиражированы многими СМИ в период с 21 по 22.02.
Оригинальных материалов по пресс-релизу было опубликовано немного (например, статьи на сайтах Forbes, Политонлайн и др.).
5. В этот же день, 21.02 в 15:00 был проведен круглый стол в «Общественной палате», посвященный проекту. В нем приняли участие участники проекта Сергей Давыдов, Иван Климов, Тимур Османов, Василий Токарев, Людмила Шубина; члены «Общественной палаты» Елена Тополева, Иосиф Дискин, Людмила Шувалова. Также присутствовали представители СМИ (Коммерсант, Ведомости, Эхо Москвы и др.). Следует отметить, что сама необходимость проведения подобного круглого стола до методического разбора проекта, выбор площадки, а также результаты получили неоднозначные оценки в группе. Тем не менее в качестве результатов круглого стола следует зафиксировать два момента. А) Представителям проекта удалось донести до собравшихся основную цель, принципы и результаты проекта. Они нашли отражение в публикации пресс-службы «Общественной палаты» «Анализируй это» от 21.02. Б) Месседж участников группы не получил дальнейшего резонанса в СМИ.
6. 22.02 в СМИ и блогам появились публикации с резкой критикой проекта со стороны четырех «кремлевских» политологов: Максима Григорьева, Павла Данилина, Дмитрия Орлова и Евгения Минченко. Как отметил в своем блоге Игорь Задорин: «...все четверо – ...очень известные эксперты и «говорящие головы» из т.н. «кремлевского пула». Одномоментность появления их комментариев и однотипность аргументов не позволяет усомниться в командном стиле данного контрпропагандистского залпа. При этом все четверо меня знают, и уж тем более хорошо знакомы с Валерием Федоровым, то есть в принципе ни у кого не было бы проблем просто позвонить и может быть что-то уточнить и прояснить для себя относительно проекта. НЕТ, НИКАКИХ ВОПРОСОВ К ПРОЕКТУ У ДАННЫХ «ЭКСПЕРТОВ» НЕ БЫЛО! Люди были на работе, они получили команду, и должны были ее выполнить. Причем только Минченко постарался обойтись с назначенным «объектом критики» относительно корректно. Григорьев, Орлов и Данилин себя не ограничивали и несли откровенную ложь про «заказ», «города-миллионники» и «искажения методики»».
7. Помимо использования электоральных данных «Открытого мнения» в пропагандистской «войне рейтингов», необходимо отметить ряд публикаций, в которых была сделана попытка содержательного анализа проекта и его результатов. Сюда следует отнести серию статей Дмитрий Фролова на портале Research&Trends;интервью Сергея Давыдова на том же портале от 1.03, а также в передаче «Экспертиза: кто и от кого защищает отечество» на Сетевом общественном телевидении; записи Игоря Задорина в личном блоге от 24.02 и 3.03; статью Андрея Алексеева «Страсти вокруг электоральных опросов» от 27.02 на Cogita.ru; статью Григория Юдина «Опросы вместо вбросов» в Ведомостях от 14.03 и т.д.
8. В качестве отдельного направления публичной жизни «Открытого мнения» следует выделить комментарии в блогах. В некоторых блогах, принадлежащих представителям экспертного и «околоэкспертного» сообщества (журналы Александра Киреева, Сергея Задумова, Виктора Корба, Натальи Деминой и др.), лейтмотивом обсуждения стал поиск «торчащих ушей» - предполагаемого заказчика проекта, а также скрытых целей его участников. В меньшей степени дискутировались профессиональные вопросы (например, возможность проведения электоральных замеров методом телефонных интервью).
В заключение докладчиком были сформулированы следующие вопросы для обсуждения.
1. Что представляет собой роль эксперта в российском профессиональном сообществе и публичном пространстве?
2. Возможна ли в нашей ситуации независимая экспертиза? Как может быть сделано открытое, независимое высказывание в отечественной публичной сфере (если оно вообще возможно)?
3. Мы сделали то, что сделали. Что дальше?
Комментируя блок публикаций в блогах, Игорь Задорин обратил внимание на два момента. Во-первых, анализируя дискуссии в блогах, необходимо разделять дискуссии «по существу» и реплики, вызванные эмоциями или политическим пристрастиями. Во-вторых, помимо простого отнесенияпроекта к числу «кремлевских» или «госдеповских»есть и более сложные интерпретации интенций исследования. В личном разговоре известный политолог-регионалист из Фонда Карнеги Николай Петров сказал, что по его предположениям информация о рейтинге 48% как возможности второго тура «была опубликована специально, чтобы мобилизовать путинский электорат». В этом случае инициатор данных – «Кремль, который косит под Госдеп». Показательно, что и при такой постановке вопроса версия о том, что данные представлены независимым источником, не рассматриваются. Вся экспертиза состоит в том, чтобы правильно идентифицировать заказчика; если это не получается, возникает когнитивный диссонанс. В условиях войны появление «третьего» мнения невозможно.
По мнению Григория Добромелова, приведенные примеры интерпретации свидетельствуют о том, что общественность исходно считает данные заказными, то есть, изначально необъективными в ту или другую сторону. Если бы исследование было бы проведено за 6 месяцев до выборов, восприятие результатов было бы другим. Проблема заключается в том, что он возникли «из ниоткуда», в информационном пространстве отсутствовал факт старта проекта. В этом случае все вопросы к проекту были бы заданы раньше – до появления данных.
Александра Болотина высказала точку зрения, что вопросы проекту так и не были заданы. Всех интересовали только результаты. Если бы он состоялся 6 месяцев назад, менее был бы актуализирован электоральный контекст, по выражению Задорина «давящий на мозги». Интерпретации делаются на основе ответа на вопрос «Кому выгодно?» и сформировавшихся стереотипов. Это правило игры, которое надо принять и действовать сообразно с ним. Отвечая на второй вопрос, поставленный Сергеем Давыдовым о возможности (или невозможности) независимой экспертизы, необходимо признать, что поставив таким образом вопрос, мы действуем в логике, с которой боремся. Григорий Добромелов добавил, что в этом случае «нас здесь нет», весь проект - симулякр. Де факто мы имеем независимую экспертизу, мы не имеем легитимности этой независимой экспертизы. Если у человека есть статус, он может написать и опубликовать любую статью; экспертное сообщество не будет ее критически анализировать. У нас отсутствует верификация экспертов.
По словам Владимира Звоновского, написание статьи в научный журнал по медицине предполагает предоставление базы исследования. Сотрудники журнала повторяют статистический анализ автора, чтобы получить те же результаты.
Согласно возражению Сергея Давыдова, существование открытой экспертизы в данном случае должно было быть подтверждено наличием институций, которые бы провели бы комплексный анализ проекта и выдали бы заключение по этому поводу. Проект проблематичен, но мы вынуждены решать эти проблемы самостоятельно, без серьезного внешнего участия. Данный тезис поддержал Григорий Добромелов: экспертное сообщество не сформировано, тема никого не интересует, исключая отдельных энтузиастов.Анна Новикова предложила видение ситуации «со стороны журналистов». По ее мнению, такая структура, как «Открытое мнение», существовать в нашей стране может; проблема в том, что не было проведено ее брендирование. Бренд выращивается годами, он состоит из множества элементов (брендов людей, других участвующих организаций, тех организаций, которые провели экспертизу и т.д.). Так как идея появилась в СМИ в период «военных действий», не могло быть иных вариантов, кроме как выделения бренда публично наиболее известного человека, соотнесение его с какими-то институциями и т.д. Произошло 2 типа присоединения: 1) через персонажа (Задорина) и организацию, к которой он когда-то имел отношение (Администрация Президента), и 2) присоединения к протестному движению. Имидж независимого игрока надо было формировать где-то за год, и начинать нужно было с не столь поляризующей тематики. Исследования медиа показывают, что гражданское общество начинает прорастать в локальных научных сообществах. Т.о. независимая экспертиза возможна, ее презентация в публичном пространстве также возможна, однако механизм внедрения в публичное поле соответствующих идей достаточно сложен. Игорь Задорин заметил, что журналисты изначально не проявили интереса к феномену проекта, не пожелали его рассмотреть, поскольку он является слишком сложным и трудно идентифицируемым объектом, несущим сложное содержание. Возможно ли создать бренд на сложной сущности, учитывая, что даже для участников некоторые аспекты деятельности проекта не столь очевидны? Анна Новикова считает, что необходимо упрощение сущности. Например, на Западе существуют проектные бренды, хотя проще создавать бренды простые или прикрепляться к другим брендам. Вопрос Григория Добромелова: Если бы мы прикрепились ко всем другим брендам (ВЦИОМ, ФОМ, Левада и т.д.), могло бы это сработать? – Нет, не могло бы, так как бренд должен состоять из разных, но непротиворечивых элементов. Или какой-то элемент должен быть доминирующим, иначе ожидания от него не сформируются.
Игорь Задорин резюмировал: мы вынесли наружу богатое содержание, которое журналистам и самим трудно понять и уж совсем сложно объяснить его читателю. Вопрос в том, есть ли журналисты, которым интересно работать с богатым содержанием, учитывая, что с простым брендом работать выгоднее, а с богатым содержанием – рискованно. Таких журналистов не нашлось (за исключением участника проекта Дмитрия Фролова).В соответствии с точкой зрения Кирилла Калинина, сущность проекта в том, чтобы профессионально подойти к исследованию опросов, протестировать новые техники и методики. К проекту будет привлечен интерес, если его продукт будет отличаться от продуктов других исследовательских организаций. Анна Новикова считает, что это мнение не противоречит сказанному ею ранее. Это внутренне брендирование, основанное на сущностной деятельности, тогда как раньше речь шла о брендировании внешнем. Но в этом случае «прорастание» будет более долгим и возможно только через экспертное сообщество.Владимир Звоновский выразил несогласие с тем, что бренд не был создан: о его существовании свидетельствуют таблицы, в которых «Открытое мнение» фигурирует наряду с брендами ФОМа или Левада-центра. Вопрос в том, может ли бренд быть «растворенным в пространстве» (учитывая, что завтра нашего объединения может не быть)? Кроме того, не произошла ли порча бренда из-за того, что мы вышли с нашими данными в публичное пространство в таких условиях? По мнению Анны Новиковой, ответ на первый вопрос утвердительный, на второй – отрицательный. Проект можно сравнить с антрепризой – недавно появившимся форматом, альтернативным привычному театру. Бренд понятен для экспертного сообщества, для журналистов же он нечеткий, и поэтому журналисты его «добрендировали» (например, «социологи с Болотной»). Можно развивать бренд дальше, продумать разные направления. Это не механический процесс, но бренд надо делать, хотя некоторые бренды (Лотман, Левада, Грушин) сформировались стихийно и продолжают жить.
Далее Игорь Задорин предложил продолжить обсуждение в формате круга вопросов и круга ответов. Им были заданы следующие вопросы. 1) Перед проектом была поставлена цель – повышение доверия к социологическим данным. На первый взгляд, здесь следует признать неудачу, однако хотелось бы получить более развернутые мнения коллег. 2) Самое огорчительное – это недоверие не со стороны журналистов и экспертов, а со стороны других социологов, не доверяющих современной индустриальной социологии. Врачи и журналисты защищают друг друга, среди социологов это не принято. Можно ли каким-то образом изменить ситуацию или оставляем ее в покое? (Ответная реплика Александры Болотиной: «Оставляем в покое».) Вопрос Владимира Звоновского: «Что делать с этим дальше – полученным массивом и брендом (если его можно так назвать) проекта?» Вопрос Сергея Давыдова: «Кто является заказчиком и потребителем этого бренда?» Вопрос Григория Добромелова: «Есть ли у нас возможность, присоединив к этому бренду все возможные статусные бренды, стать объединительной площадкой? Помогло бы нам это или нет?» Вопрос Кирилла Калинина: «Каково будущее проекта, собираетесь ли вы развивать его дальше?» Вопрос Александры Болотиной: «Возможна ли реализация исследований в таком формате в дальнейшем, учитывая, что остальные темы изначально будут вызывать меньший интерес, чем это исследование?».
Ответы Игоря Задорина. В нашей социальной реальности словом «эксперт» номинированы две разные сущности. «Говорящие головы» - это комментаторы-обозреватели с добавленным научным символическим капиталом. Настоящих же экспертов – оценщиков – сильно не хватает. К сожалению, мы изначально не создали механизма по-настоящему экспертной легитимации нашего проекта. Было бы крайне полезно создать процедуру независимой экспертизы независимого проекта «Открытое мнение». Мы готовы привлечь сторонних людей, чтобы они сделали заключение по методике, сбору данных и т.д. Получается, эксперты очень нужны, их надо создавать, в том числе, путем передачи им соответствующих материалов. Далее, необходимо отрефлексировать результаты проекта и ввести их в научный оборот. Есть договоренность с «Социологическим журналом» о серии публикаций, посвященных проекту, в ближайшем номере. Вопрос о том, будут ли такие проекты еще, задавался разными участниками группы несколько раз. Для нас это вызов. Если мы ответим отрицательно, нам придется согласиться, что проект возник исключительно в рамках предвыборной конъюнктуры и мы были вписаны в предвыборную борьбу. Поэтому хотя бы через год мы должны спроектировать и реализовать похожий проект, чтобы доказать состоятельность всего этого направления collaborative open research. Есть периоды, когда в информационном поле возникает пустота, и журналисты ловят информационные поводы. Этим можно воспользоваться. О постоянном существовании площадки речь не идет. Что касается возможности существования не в электоральный период, наc все равно «спозиционируют» – в качестве группы, которая хочет таким образом выйти на рынок исследований общественного мнения. Дальше все равно будут «мочить», хотя и по-другому. Если не будет позиционирования, как мы теперь понимаем – простого и ясного, проект обязательно будет оболган и дискредитирован. Пока его нет, и сможем ли мы его породить – вопрос.
Проект показал возможность соинвестирования и аггрегирования разных интересов разных участников в рамках одного проекта. Отсюда и богатство содержания. У Климова свои интересы, у Звоновского – другие, у Рогозина – третьи. Из-за этого любое внешнее позиционирование затруднено, т.к. все эти интересы сложно представить в сжатом виде. Можно эти интересы оставить себе, а наружу представить один – понятный для внешнего наблюдателя.
Ответы Кирилла Калинина. Если вы будете делать качественные выборки, развивать методики, позволяющие более качественно предсказывать результаты выборов и т.д., информация будет выделяться из общего ряда. К сожалению, многие организации делают некачественный продукт, поэтому есть возможность позиционирования на основе качества. Я вовлечен в проект не был, но со стороны казалось, что все идет как надо, проект успешен. Частично неуспешность может быть связана с тем, что данные не расходились с данными других опросных организаций, хотелось бы, чтобы они хоть немного различались. Будущее проекта – эксперименты с выборками и разными типами вопросов, инновационность, приглашение экспертов из различных сфер.
Ответы Владимира Звоновского. Я скептически отношусь к возможности поднять темы экологии или армии, т.к. мы объединились в условиях пиковой актуальности электоральной темы. Едва ли возникнет сравнимая по актуальности тема «экологии в сентябре». Поэтому тема должна быть примерно такая же – жестко актуальная. Эксперт, на мой взгляд, – тот, кто считает себя экспертом. Вы находитесь в более жесткой ситуации, в Самаре никто не выясняет, «чьи вы будете» - это примерно все знают. Поэтому эксперт – тот, к кому мы бы обратились в качестве эксперта. Если бы мы начали проект раньше, скажем, в октябре, в феврале наши данные ждали бы. Я считаю, что это огромная удача – относительно формата проекта, методики, того, как были распределены обязанности при подготовке. Мы все сделали правильно, за исключением одного пункта – составления инструмента. Этим должен был заниматься кто-то один. (Реплика Задорина: «Я перечитал записи в Facebook и был в высшей степени удовлетворен тем, как шло обсуждение вопросов анкеты, несмотря на 8 или 9 его участников».) У нас есть люди, которые что-то «писали в Facebook», но есть игроки на нашем исследовательском рынке, которые уже в ближайшее время могут выйти со своими новыми проектами. Они не «писали», но внимательно следили за ходом дискуссии. Например, я вчера разговаривал с Е. Коневой, она не пропустила ни одного поста в группе. Есть отдельные неудачи, например, продумать экспертный совет при проекте, включить туда Ядова, Косолапова и др. - мы бы могли. Но что делать далее вместе, я не знаю.
Ответы Сергея Давыдова. На мой взгляд, проект безусловно успешный. Проект ни в коем случае не стоит рассматривать как «пиаровский». Если бы он был именно такой, наверное, от него сразу бы следовало отказаться. В «пиаровском» плане мы по большому счету все сделали правильно. Мы говорили от себя, были равны сами себе. (Реплика Игоря Задорина: «Это был сопровождающий, а не наступательный пиар».) Другое дело, у нас собраны материалы, из которых мы можем сделать определенные выводы, и эти выводы можем донести до сообщества – экспертного, журналистского и др. Что делать дальше? Повторять проект «один в один» смысла нет. Мне кажется, что имеет смысл думать о формировании экспертного сообщества.
Ответы Григория Добромелова. Я считаю, что со счетом 2:1 успех побеждает у неуспеха. Если мы посмотрим не технологию как на экспериментальную, тот факт, что проект дошел до конца и мы обсуждаем его результаты, говорит об успешности. У нас много пищи для размышлений, и учитывая новые окна возможностей, административные изменения, следует сказать, что проект произошел очень вовремя, так как дает ответы на многие вопросы. Второе – само социологическое исследование. Получены устойчивые, валидные результаты. Удалось подключить региональные центры, совместно построить выборку, совместно провести анализ. Впервые выложен массив данных. Одна из перспектив – дальше бороться за то, чтобы исследования, которые финансирует государство, предполагали выкладывание массивов для анализа экспертами, учеными и студентам. Гол за неуспех – не реализованы цели, стоявшие перед проектом. Это попытка увеличить доверие к социологической информации, перепроверить данные «социологических фабрик», попытка пиар-продвижения. Для меня рубежом стал момент, когда решили делать телефонный опрос. Стало ясно, что корректно сравнивать эти данные с данными «опросных фабрик» будет невозможно, возникнут методические споры. Про пиаровскую составляющую добавлю, что Игорь Задорин на первой встрече отверг идею заручиться поддержкой топовых «говорящих голов». Было бы правильно, если бы под общим письмом подписались Федоров, Ослон, Гудков. Создание экспертного совета также увеличило бы доверие к бренду. Ценность антрепризы – доверие к актерам. Про экспертное сообщество. Сейчас ведется работа, инициированная властью, по созданию сетевого экспертного сообщества и выработки критериев оценки экспертов, некоего рейтинга экспертов. Возможна ли независимая экспертиза? Да, возможна. Надо еще раз подтвердить, что данные были независимые и они были правильно сделаны. Для меня подтверждением валидности стал вопрос о проникновении Интернета. Он совпал не только с данными социологических служб, но и со статистикой проникновения Интернета. То, что мы не отличились от ФОМа, ВЦИОМа и результатов выборов, необходимо анализировать. Что дальше? Надо сохранить сам проект, найти ему институциональные рамки. Вряд ли имеет смысл делать его на другой теме. Апробацией новых методов должны заниматься научные школы, а они этим не занимаются. Возможно, имеет смысл сделать какую-то панель. Через год можно повторить.
Ответы Светланы Нестеровой. Я не сильно была вовлечена в проект, но следила за ним. Это успех, профессиональному сообществу его не хватало. Особенно интересно, что это попало в момент выборов. Экспертов независимых нет, это известный факт. У нас была похожая ситуация, когда после круглого стола с Е.Б. Шестопал мы попали в Газету.ру. Нам пришлось оправдываться за эту публикацию перед всем научным сообществом. Тут ничего не поделаешь, с такими экспертами и журналистами приходится сосуществовать. Если бы проект начался заранее, было бы лучше. И надо было привлечь «говорящие головы». Дальше нужны публикации в классических журналах, «ваковских» (Полис, Социс). Я не знаю, что с этим будет дальше, и смотрю достаточно пессимистично – вряд ли можно столько сил снова потратить. Но как экспертная площадка это вполне может существовать.
Ответы Александры Болотиной. По поводу общей оценки я повторюсь – результаты стоит признать удачными по гамбургскому счету – прецедент имеет место быть, проект доведен до конца. Мы не вполне сейчас можем оценить результаты, и со временем они еще будут давать о себе знать. Из этого может родиться что-то на данный момент непредсказуемое. Что касается верификации данных исследовательских центров – все-таки такая цель не стояла. Была цель предоставления независимых данных, и эта задача была реализована. Верифицировать можно данные одного центра, полностью соблюдая методику, процедуры и т.д. На вопрос сравнения социологического сообщества с другими – это нужно оставить. Социологического сообщества как единого целого не существует. Если совсем просто, есть «теоретики» и «прикладники». Идея мультибрендов мне кажется неудачной, нельзя понравиться и Прохорову, и Зюганову. Был удачен формат объединения руководителей поллстерских центров как личностей, но не на уровне организаций. По поводу того, что делать дальше с этим проектом, понятно – обрабатывать и публиковать результаты. У меня есть желание попробовать превратить это если не в площадку потоковой реализации проектов, то по крайней мере в площадку интеллектуальных ресурсов, где можно было бы обсуждать и дебатировать.ить или опровергнуть обсуждаемые сегодня в российском общественном мнении три гипотезы относительно событий в Астрахани.
1. Большинство жителей города проголосовало за Шеина.
2. Большинство жителей не знает и не поддерживает голодовку.
3. Поддержка Шеина на выборах не означает, что жители города хотят видеть его мэром. Это было просто голосованием против власти.